Ташкент, Узбекистан (UzDaily.uz) -- Узбекистан подал заявку о вхождении в ЕАБР. Об этом Sputnik рассказал Советник председателя правления Евразийского банка развития Григорий Марченко. По его словам, правительство Узбекистана на прошлой неделе обратилось к банку с просьбой принять республику акционером.

Интерес к ЕАБР в последнее время заметно растет, отметил Марченко. Кроме Узбекистана, о желании вступить в ряды акционеров заявила Венгрия. Потенциальными участниками являются также Южная Корея, Вьетнам и Малайзия.

Советник председателя правления ЕАБР Григорий Марченко рассказал о том, какие задумки не удалось достичь Евразийскому банку за 15 лет существования и о том, почему Казахстан желал видеть в рядах акционеров финучреждения Узбекистан.

Накануне стартовал Петербургский международный экономический форум - ежегодное деловое российское мероприятие в экономической сфере. На полях масштабного мероприятия корреспондент Sputnik побеседовал с советником председателя правления Евразийского банка развития (ЕАБР) Григорием Марченко.

- ЕАБР в этом году 15 лет. Вы были у истоков создания этого банка. Расскажите, как все начиналось?

- Начиналось все в 2001 году, когда мы вместе с Нурсултаном Назарбаевым обсуждали тему переговоров с Владимиром Путиным. Тогда появилась идея единого экономического пространства. В Москве Нурсултан Назарбаев обсудил эту идею с Владимиром Путиным, ему она понравилась. Затем пригласили Александра Лукашенко и Леонида Кучму (экс-президент Украины. - Прим. ред.) – они тоже поддержали. В рамках этих обсуждений возникла тема, что раз мы будем создавать единое экономическое пространство, то нам нужен региональный банк развития. Потому что практически в каждом регионе мира такой банк есть.

Оформилось все это только в 2006 году, но первоначальная идея возникла в 2001-м. В 2002-2003 годах Путин, и Назарбаев договорились, что штаб-квартира банка будет в Алматы, а председателем правления станет гражданин РФ. Такая норма соблюдается до сих пор.

- Соответствует ли сейчас банк тем планам и идеям, которые закладывались 15 лет назад?

- В основном – да. Но есть, конечно, нюансы. Жизнь всегда вносит свои коррективы. Когда все только начиналось, то предполагалось, что Украина и Узбекистан будут акционерами банка.

И вот буквально десять дней назад правительство Узбекистана написала письмо о своем желании вступить акционером в наш банк. Нурсултан Назарбаев всегда хотел включить Узбекистан в эти интеграционные процессы. Очень хорошо, что сейчас это происходит.

Интерес к присоединению также выразила Венгрия. Их министр иностранных дел об этом официально заявил несколько месяцев назад во время визита в Казахстан. В принципе, могут быть и другие участники: Южная Корея, Вьетнам, Малайзия. Мы все находимся на одном большом куске Земли, который называется Евразия. В рамках этого пространства совершенно естественно и правильно развивать интеграционные процессы.

- Последствия пандемии и сложная внешнеэкономическая конъюнктура стали серьезным вызовом для всего мира. Какой должна быть роль банков развития в кризисное время?

- Надо удваивать усилия, потому что, к сожалению, карантин оказывает только негативное воздействие, мешает интеграции. К нам люди подходят и спрашивают: "У нас дети учатся в России, студенты, и не могут туда уехать, потому что закрыты границы". Несмотря на хорошие отношения между Россией и Казахстаном, несколько месяцев самолеты вообще не летали. Потом несколько месяцев было всего два рейса в неделю. До карантина было 86 рейсов.

В такой ситуации мы должны еще больше работать. Пандемия, болезни приходят и уходят, а география – это судьба. Мы все живем в одном регионе, у нас очень много общего. Есть огромное количество людей, у которых родственники живут по другую сторону границы. Вот про студентов я говорил. Поэтому не только банки, но и правительства наших стран должны находить какие-то способы для того, чтобы преодолевать негативные последствия как можно быстрее и эффективнее.

- Какие первоначальные задумки так и не были достигнуты?

- Во-первых, иным оказался состав участников банка. Во-вторых, мы бы хотели видеть больше трансграничных проектов, как это и задумывалось президентами наших стран. Например, у нас в регионе много трансграничных рек. Та же самая Сырдарья течет через 4 страны. Для того, чтобы ставить электростанции, нужно согласовывать это с другими странами.

Когда задумывался проект единого евразийского пространства, то предполагалось, что именно банк развития должен заниматься всеми трансграничными проектами. Но сейчас их, к сожалению, не так много, как нам бы хотелось. Одна из причин этого – разное законодательство. Если какой-то проект охватывает две или три страны, то иногда процедура согласования занимает очень много времени.

- Сегодня широко обсуждается возможность введения цифровых валют, говорят про "цифровой рубль". Недавно Нацбанк Казахстана представил проект "цифровой тенге". Сможет ли цифровая валюта повлиять на экономические процессы в лучшую сторону?

- Сейчас невозможно дать оценку тому, чего еще нет. В 2013 году Нацбанк Казахстана подготовил законопроект, который бы позволил нам первыми в мире запустить цифровую валюту. Но тогда правительство нас не поддержало, коммерческие банки тоже выступили против, и проект этот был свернут.

Потом с нашей подачи Народный банк Китая это сделал. Часто бывает, когда в своей стране что-то сделать не получается, а в соседних странах это идет очень даже хорошо. Поэтому пожелаю успехов нашим китайским друзьям. Исходя из пилотных проектов, которые работают в нескольких китайских провинциях, определенные корректировки могут сделать в России и Казахстане, когда мы будем внедрять собственные валюты.